ПСИХОЛОГИЯ ЖИЗНИ +

Известно, что при общении друг с другом люди, сами того не подозревая, помимо речи, пользуются языком жестов. Что бы ни говорил вам ваш собеседник, стоит обращать внимание на его мимику, жесты и телодвижения. «Body language» — язык телодвижений – раскроет вам его истинные намерения и чувства. Даже улыбка и смех вашего собеседника многое может о нём рассказать:

Если человек при смехе прикрывает рот рукой, значит, он несколько робок и неуверен в себе. Такой человек не раскрывается окружающим, старается оставаться в тени, часто смущается.

Если собеседник смеётся громко с открытым ртом, то, вероятно, он принадлежит к подвижным и темпераментным людям. Он любит сам говорить, но не умеет слушать. Ему не помешало бы немного сдержанности и умеренности.

Когда при смехе человек запрокидывает голову, это говорит о его широкой душе, доверчивости и легковерности. Часто он совершает неожиданные поступки, руководствуясь лишь своими чувствами.

Если он морщит нос при смехе, вероятно, что это человек не консервативных взглядов. Его чувства и мнения быстро и часто меняются. Он не станет долго отстаивать свою точку зрения, если вы приведете несколько доводов, доказывающих обратное. Он эмоциональный и часто капризный, легко поддаётся сиюминутному настроению.

Когда смеётся, то прищуривает веки? Это свидетельствует об уверенности и уравновешенности собеседника. Это деятельный, настойчивый человек, обладающий незаурядным умом. Однако, в своей настойчивости он часто перегибает палку.

Если у человека нет определённой манеры смеяться, видимо, он принадлежит к индивидуалистам. Такие люди во всём и всегда руководствуются собственным мнением, пренебрегая взглядами других.

Немного о том, о чем говорит именно смех женщины и мужчины в отдельности:

Мудрая и сильная женщина смеется тихо, еле слышно при этом прищуривает глаза. Беспечная, добрая, но скромная девушка смеется легко и задорно. Умная женщина, обладающая тонким чувством романтизма, умеет смеяться переливчато, переходя от хохота до хихиканья. Рассмеяться от души, заразить окружающих своим звонким и ярким задором под силу натурам искренним, мягким, верящим в разные фантазии.

Запуганная, неуверенная в себе женщина когда смеется, то прикрывает рот рукой, как бы пытается сдержаться, спрятать свой смех от окружающих. Сильные, темпераментные упрямицы имеют яркую черту — смеяться во все зубы. Хорошо воспитанные, утонченные леди, уверенно шагающие по жизни, смеются «прилично», в рамках норм и правил поведения в общественных местах.

Психологи убеждены, если вы хотите побольше узнать о мужчине, раскрыть для себя новые грани его характера, то рассмешите его, рассказав несколько анекдотов, и просто понаблюдайте, как он смеется.

Громкий заливистый хохот без особого повода, с широко открытым ртом говорит о том, что такой мужчина очень подвижный, темпераментный человек. Но психика его нестабильна, он несдержан и легко переходит от стадии безудержного смеха к беспричинному гневу. Такие мужчины предпочитают много говорить, а не слушать.

Уравновешенный, уверенный в своих силах человек, настойчивый и деятельный смеется негромко, заразительно, слегка прикрыв глаза. Мужчина с ровным характером, с легкой примесью самолюбования и эгоизма, смеется спокойно, при этом даже не раскрывая рта. Такой тип мужчин является прекрасным собеседником, он с участием выслушает вас и даже выразит желание помочь, особенно если для этого не нужно куда-то бежать или что-то делать. Если мужчина не имеет определенной манеры смеяться, то он обладает яркой индивидуальностью. Его собственное «Я» главенствует в любом вопросе, а до мнения окружающих, ему ровным счетом нет никакого дела.

Смех продлевает жизнь, это общепризнанный факт. Положительные эмоции и радость могут сохранить вам здоровье, даже если медицина бессильна. Стресс и его последствия бесследно растают от смеха. Женщины, которые часто смеются и улыбаются более привлекательны и красивы для мужчин. Смейтесь от души, радуйтесь жизни и любви!

Зная эти маленькие хитрости и будучи наблюдательным человеком, можно составить представление о собеседнике. А ещё полезно понаблюдать за самим собой: что ваша улыбка говорит о вас?

ПОЛЕЗНО ЗНАТЬ:

СМЕХ — психофизиологическое явление, лежащее в основе комизма и определяемых им литературных эффектов от просто смешного, забавного, до сатиры и комедии. Природа смеха и связанных с ним литературных явлений до сих пор представляется недостаточно уясненною.

Наиболее близкими к существу дела можно считать положения о природе смеха в жизни и литературе, развитые в работе Г. Бергсона: «Смех в жизни и на сцене» (СПБ. 1900), и согласующиеся в целом и частностях с обширными кругами явлений комического.
Смех — явление, свойственное исключительно человеку. Следовательно, смех как-то непосредственно связан с тем, что более всего отличает от животных человека, с его рассуждающим интеллектом. В то же время смех, начиная с улыбки, есть выражение какой-то жизненной радости, чувствуемой, и в той или иной мере осознанной. В смехе есть также некоторые элементы, утверждающие какое-то превосходство того, кто смеется, над тем, что вызывает смех, забаву над собой, осмеяние. Смех есть явление по преимуществу социальное; он доставляет человеку наибольшую долю удовольствия, когда разделен с кем-либо, в действительном общем заразительном смехе, напр., при представлении забавных сцен в театре или по крайней мере в воображении — при чтении комического произведения, напр., мы воображаем себе смеющегося автора и т. п.

Ни мертвая природа, ни живая, без отношения к человеку, не возбуждает ни в каких случаях смеха; здесь забавны могут быть только редкие примеры игры случайности, напомнивших нам неожиданно мир человека (какая-нибудь скала, оказавшаяся неожиданно живым подобием уродливого лица или прыжки и движения животного, неожиданно напомнившие ухватки человека (цирковые эффекты животных, изображающих людей и т. п.). По остроумному объяснению Бергсона, наш смех есть выражение радости нашего осознанного бытия, той радости жизни как бы себялюбивой, которая невольно вспыхивает в нас, когда перед нами является нечто, свидетельствующее, что пред нами живая и полная жизнь была только что нарушена вторжением в эту жизнь какого-либо мертвого, косного, механического, автоматического начала. Сказавшись в человеческом существе или обществе, это чуждое жизни начало как-то умалило сейчас его жизненность. Мы это ощутили и на миг радуемся, что это умаление собственно нас не коснулось, что мы оказались выше его, и это себялюбивое удовольствие мы выражаем смехом.

Таким образом смех есть знак удовольствия от почувствованного нами своего превосходства над враждебным живому мертвым или косным началом. В этом легко убедиться, если проследить простейшие примеры комических эффектов — напр., от неожиданного забавного падения человека, которому это не повредило — продолжая более сложными эффектами, и кончая самыми тонкими и глубокими. Во всех явлениях смеха первенствующую роль играет именно это вторжение в жизнь чего-то косного. Поэтому и в основе всякой общественной сатиры лежат явления борьбы живой жизни с некоторою косностью и механичностью, излишнею устойчивостью общественного уклада; явления борьбы индивидуальной жизни против привычек и устойчивых обычаев. Смех следовательно является самозащитой общественных групп от их омертвения.

Смешны противоречия жизненности разной степени в людях и обществе (например, проказливая молодость и размеренное однообразие привычек стариковства и т. п.) или противоречия жизненности между людьми различных общественных групп (комизм, напр., барина, аристократа в сопоставлении его с трудовым людом в обстановке его привычного и гармонически идущего труда, а иногда и наоборот). То же подтверждается таким простейшим примером комического, как изображение живыми людьми механических фигур: принцип этого смехотворного противоречия объясняет, почему бывает так комична и вызывает смех всякая механизация жизни, ее регламентация и бюрократизация и т. д. и т. п. Против механизации живой органической жизни в смехе восстает все наше живое сознание. Но смех легко и часто гаснет. Над страшным непосредственно — смеяться трудно. Уродство вмешательства в живую жизнь косных и механических начал иногда приобретает пугающий характер, и мы боимся тогда победы этих начал над жизнью: во многих подобных случаях смех делается болезненным, истерическим и выражает не торжество человека над мертвым и косным, а трагический его ужас пред смертью, побеждающей живое («Мертвые Души» Гоголя, «Игрушечного дела люди» у Салтыкова, бездушные обыватели Чехова). Так мы, напр., болезненно воспринимаем некоторые эффекты пугающего смеха Гоголя (конец «Ревизора», некоторые страницы «Мертвых Душ») или смеха Салтыкова. Так начавшись с легкого, с усмешки, от жизнерадостно действующего — забавного, смех переходит иногда в свою прямую противоположность, к горьким слезам о гибели жизни. С этими особенностями связано и явление разложения смеха у многих сатириков и юмористов: у них в конце концов раскрывается нередко мрачное, вовсе не жизнерадостное созерцание. Известен классический анекдот о мрачном Полишинеле. Примеры: — Свифт, наш Гоголь, Глеб Успенский, Чехов, Салтыков. Разложение смеха у чистых юмористов связано с особенностью юмора (см. это слово), как настроения человеческой души, которое не только осмеивает ниже стоящий мир смехотворного, но и чувствует свое собственное тесное и теплое родство с ним; юмор нетолько обличает, как чистая рассудочная сатира, но и болеет за мир и людей, среда которых схватывает и чувствует достойные осмеяния элементы мертвого, косного и механического. Отсюда у юмористов, с отличающего их складкой живой чувствительности, особая легкость перехода к плачу о людях.

Угасание смеха у смехотворцев иного склада, у чистых сатириков, у которых преобладает рассудочное превосходство ума над глупой механической жизнью, переходит не в плач, а в пророческое обличение и негодование; под ударами сатирического бича люди уже не смеются (эффекты убийственно мрачной сатиры Свифта на человечество или сатиры Салтыкова, о которых передает Тургенев, что при чтении его очерков в обществе люди иногда не смеялись уже, а корчились в какой-то тягостной, мучительной судороге).

Смех в русской литературе освещен исследователями ее пока очень недостаточно. Русский смех то склоняется к светлому юмору (Пушкин, Гоголь, Островский, Глеб Успенский, Чехов), но так же и к жесткой сатире (Салтыков), при чем у нас ярко обрисовалось в истории юмора и сатиры вышеуказанное явление — разложение смеха у смехотворцев, что особенно сильно у Гоголя, Гл. Успенского, Чехова. Русский юмор окрашен также элементами малороссийского юмора — Гоголь и южанин Чехов и т. д. Каррикатура и летучая сатира и юмористика журналов не получили у нас, в связи с политическим гнетом (смех пуглив), достаточного развития, хотя моментами играли в литературе значительную роль (юмористика XVIII века, «Свисток» и «Искра» в 50—60-е г.г., вспышка политической сатиры после 1905 г.).
В. Чешихин-Ветринский.

Литературная энциклопедия: Словарь литературных терминов: В 2-х т. — М.; Л.: Изд-во Л. Д. Френкель Под ред. Н. Бродского, А. Лаврецкого, Э. Лунина, В. Львова-Рогачевского, М. Розанова, В. Чешихина-Ветринского 1925