ПСИХОЛОГИЯ ЖИЗНИ +

Как вырастить умного ребёнка? Попробуем найти ответ в личном опыте тех, кто уже сумел воспитать детей с выдающимися интеллектуальными способностями.

Новосибирский школьник Максим Борисов – финалист телеигры «Самый умный». На протяжении нескольких лет он принимает участие в проекте, удивляет зрителей своей эрудицией и глубокими знаниями.

В этом интервью мама Максима, Татьяна Юрьевна отвечает на вопросы, есть ли у неё какие-то собственные секреты обучения, с какими проблемами сталкиваются родители одарённых детей и как школа может убить интерес к знаниям.

— Многие мамы, вдохновившись идеями раннего развития, учат малышей с двух месяцев читать, с трёх — считать, в надежде, что в школе ребёнок будет показывать выдающиеся результаты. У вас есть собственные секреты воспитания?

— В ситуации с Максимом процентов восемьдесят заложено генетикой, я в этом уверена абсолютно. Потому что когда совершенно независимо от твоих усилий ребёнок в три года, ещё не умея толком говорить, начинает читать бегущую строку, по-другому это невозможно объяснить. Есть такое выражение «природа отдыхает», я думаю, природа отдохнула на мне, потому что мне всё доставалось с трудом – и отличная учёба в школе и всё остальное.

А у Максима как-то всё легко и само по себе, с малолетства. Первая книжка, которую он начал читать — толстенный справочник товаров, в нём маленькие картинки и подписи к ним. Он сидел и листал их до бесконечности. Начал показывать буквы, ещё когда не умел говорить. Читать стал сразу словами. До сих пор не понимаю, как это всё происходило, но о том, что слова делятся на слоги, он узнал, только когда пошёл на подготовительные занятия к школе.

Читал он всегда очень много. Каждый день мне нужно было вернуться домой с работы с какой-нибудь книжкой, любой, даже самой маленькой. С малолетства он включал в речь какие-то фразы из книг. Так однажды в песочнице, когда я забирала его домой, он громко произнёс: «Друзья, смеркается, не пора ли нам по домам!». Мамочки рты пораскрывали, дети вообще не поняли, о чём это он.

Никаких специальных методик или занятий у нас не было. Он был самым обычным, далеко не идеальным, очень шумным ребёнком. Даже если он читал книги, он тут же бегал, одновременно могло быть открыто три книги.

Действительно необычно то, что память у ребёнка феноменальная, этого не отнять. Но это всё было дано природой. И я думаю, что большинству детей по определению очень много природой отпущено. Просто кто-то из родителей в силу занятости сажает ребёнка в три года за компьютер, и он там пропадает навсегда. А кто-то не сажает. У нас, так получилось, компьютер появился уже в классе седьмом. Поэтому всё детство Максим читал книги, в основном энциклопедии.

И, как ни странно, нашим другом был телевизор. Ребёнок смотрел на всё широко открытыми глазами. Тогда появились первые познавательные каналы, вроде Animal Planet, смотрел их и мультфильмы. Он впитывал всё в себя, как губка. Единственное, что нам оставалось, это не мешать, а помогать: покупать бесконечные книжки, игрушки, кассеты.

В четыре года мы стали учить Максима английскому, на шахматы записали. Если ребёнок быстро всё схватывает, надо было его чем-то занимать.

Мы самые обычные люди. Я не знаю, откуда у него всё это, природой дано. Я до сих пор, когда мне нужно до него достучаться, говорю: «Тебе столько отмеряно, что если ты это не будешь использовать, Господь тебя накажет».

— Получается, как будто он сам всему научился?

— Далеко не всё было гладко. Были проблемы с любыми занятиями, связанными с мелкой моторикой. Он не брал в руки карандаши и ручки, не хотел писать, а я насильно не заставляла. Ему не была интересна лепка или конструкторы. До сих пор, всё что нужно делать руками, не любит.

С почерком проблемы. Когда мы поступали в первый класс, на тестировании психолог попросила нарисовать рисунок на тему «я пошёл в школу». Максим пыхтел долго, приносит рисунок: на листке наискосок какой-то заборчик. Вгляделись и видим, он написал «я пойду в школу» одной строчкой. Не нарисовал, а записал фразой, так как понял. Он через буквы и фразы воспринимает этот мир.

И при этом терпеть не мог писать сочинения. Я до сих пор помню его первое сочинение в школе. Дали задание на дом: написать текст из пяти предложений про осень. Написал, подхожу, читаю: «Осень. Тихо. Падают листья. Иногда идёт дождь. Какая прекрасная пора!»

— Может быть, это чувство юмора такое тонкое!

— Да какое там чувство юмора! Нет, лень двигатель прогресса. Вообще я никогда не заставляла его особо что-то делать, не хочешь рисовать — не рисуй, возьми книжку почитай. И особых проблем никогда не было. Главное, чтобы было чем заняться. Это был главный «гундёж»: давай что-нибудь поделаем, давай поиграем. Это так трудно, с такими детьми надо постоянно разговаривать, не отмахиваться. Вот мы гуляем по зоопарку четыре часа, домой приходим, укладываю спать, сажусь рядом, и он просит рассказать ему о том, как мы с ним ходили в зоопарк. Представляете, сижу час и рассказываю: «Мы с Максимом сегодня ходили в зоопарк, он там видел медведя, ел мороженое…». Зачем ему это надо было?

При этом он сам говорит бесконечно. Стоит только о чём-то его спросить, он выдает лекцию на двадцать минут. У него в голове такой объем информации! Я просто поражаюсь. При этом его нужно слушать обязательно, ему нужна аудитория, даже не восхищение и апплодисменты, а люди, с которыми он мог бы знаниями поделиться. И он очень огорчается, если его не хотят воспринимать.

— И всё-таки о раннем развитии детей, вы «за» или «против»?

Мне все мои друзья говорят, что я «балованая мать». Потому что мне кажется, что все дети такие. Со мной спорят, а я пытаюсь доказать: они все талантливые, просто вы этого не замечаете.

Моё убеждение: если что-то не дано, не стоит мучить ребёнка. Не надо мамочкам реализовывать в детях собственные амбиции, надо просто остановиться, посмотреть и послушать своего ребёнка. Да, он не станет никогда ни счетоводом великим. Но, может быть, у него руки золотые, и его нужно вовремя отдать в художественную школу. Не мучить его с чтением, а купить карандаши и краски, позволить изрисовать ваши обои, и, может быть, это и будет для него самым лучшим. И дальше в нём эти способности развивать, пускай даже он при этом будет иметь самый средний интеллект.

Другой ребёнок любит спорт, и пока он маленький, ведите его в фигурное катание или в бассейн. Пускай он не станет знаменитым спортсменом, но с малолетства будет в нём заложено стремление к лидерству. Но здесь, конечно, нужно всегда быть в напряжении, чтобы это стремление к лидерству не привело к чему-то плохому. Это трудно, это работа. Мало наклеить табличек, следуя методикам, пока он маленький. Гораздо сложнее воспитывать детей, когда они начнут подрастать. Они становятся такими неуправляемыми.

Нужно прийти к пониманию того, что дети нам ничего не должны. А мы вот обязаны, потому что мы их дали им жизнь. Я не говорю, что их нужно одеть в самое лучшее или накормить самым вкусным, нет, мы должны им в плане отношений.

— То есть, по вашему мнению, наблюдать и поддерживать достаточно, чтобы из ребёнка вырос умный и успешный человек?

— Я убеждена, чтобы ребёнок правильно развивался, нужны три составляющие.

Первое, это, конечно, поддерживать то, что дала природа, помогать развивать.

Второе — окружение, оно имеет огромное значение. Человек — создание не статичное, он постоянно меняется и либо дотягивается до уровня тех, кто умнее и успешнее, либо становится хуже, чем есть, равняясь на окружающих людей. Всё зависит от того, кто рядом. Я иногда завидую семьям академиков: показывают их в каких-то программах, за спиной — книжные стеллажи во всю стену. Представляете, как такая среда сама по себе воспитывает!

Ну и третья, очень важная составляющая — педагоги. Прежде чем повести ребёнка в школу, не надо смотреть на её регалии и престиж. Сходите и посмотрите в глаза учителям младших классов, и вы сделаете правильный выбор.

Нам очень повезло с первой учительницей, они отлично с Максимом сошлись по темпераменту, она его понимала и заинтересовала учёбой. Он из школы не хотел уходить! Он очень любил выступать у доски и расстраивался, когда его не спрашивали. Она умела найти подход и объяснить, что он не один в классе и у доски должны отвечать все, а не только он. Потом тоже были очень хорошие учителя. Максим любил выступать на научно-практических конференциях. Однажды делал проект по экологии, и учительница всместе с ним ходила на улицу брать у прохожих интервью: «Что вы думаете насчёт загрязнения окружающей среды?». В итоге удивительная работа получилась.

А на следующий год была другая учительница, просто дала книжек почитать. И на этом как-то интерес утих. Педагоги играют очень важную роль.

В средней школе вообще интерес к учёбе пропал. Вместо любимой учительницы пришла педагог старой формации, которая говорила, что «он звездит». В итоге они не нашли общий язык. А я понимала, что он не охладел к информации, а просто исчез живой интерес к учёбе и школе. Я считаю, что это проблема нашего образования, среднее звено в школе провальное, 30% детей «теряются» как раз в этот период.

— В нашей стране «одарённые дети» – особая категория школьников. На ваш взгляд, достаточно ли ресурсов и возможностей, чтобы такие дети могли разивать свои таланты?

— В моём понимании, возможности есть, но их нужно уметь разглядеть и правильно использовать. Проходят олимпиады, конкурсы, но нужно о них вовремя узнать и найти подходящие. Многое зависит от школы. Есть ли там учителя-энтузиасты, заинтересованные в продвижении своих учеников. И конечно, от родителей, которым тоже нужно быть в теме, интересоваться. Для начала нужно захотеть заниматься развитием своего ребёнка.

— На сайте программы «Самый умный» постоянно повторяют, что «умным быть модно». Вы согласны с этим утверждением?

— Согласна абсолютно. Если применять терминологию наших детей, то есть «ботаники», а есть умные. Вот «ботаники» как раз не умные, а просто заучки. А умным быть даже не столько модно, сколько важно. Мне кажется, сейчас довольно много таких детей, которые совсем не такие, как наше поколение. Они просто фантастические дети, с необыкновенным интеллектом, невероятным объемом знаний, информационные ходячие энциклопедии. Это люди новой формации. И мне кажется, именно они принесут что-то новое в нашу жизнь.

Они, мне кажется, изначально рождаются уже с каким-то запасом знаний, только потом одни вспоминают больше, а другие меньше. Они обсуждают темы, которые требуют широкого кругозора. Когда встречаются с ребятами из телепроекта, обсуждают не шмотки или путешествия, а спорят на какие-то сложные темы, апеллируя к фактам, датам, фамилиям, которые я даже и не слышала никогда. Если у тебя нет этого запаса знаний, о чём и с кем ты будешь разговаривать? А так им интересно общаться друг с другом. Так что, мне кажется, не надо сейчас грешить на детей.

Но при всём при этом, они такие конформисты. Они умеют говорить то, что хотят слушать, то, что от них ждут. Главное, чтобы отстали. Приведу пример. У нас полугодие заканчивается, а пятерок Максим получил не достаточно, на мой взгляд. Едем в машине, он мне говорит: «Мам, я понимаю, я полгода ваньку валял, не учился. Всё, надо со следующего полугодия взяться за ум». Я всё слушаю, когда он замолчал, говорю: «Ты мне всё это говоришь, чтобы я сама не тратилась на эти речи?». То есть он сказал всё то, что я по этому поводу думаю. Как-то умеют они приспосабливаться, чётко знают, чего от них хотят и «на тебе, мама».

— А на самом деле хотят чего-то другого?

— Вот вы знаете, самое страшное, что на самом деле они ничего не хотят. Вернее, они не знают, чего хотят. Мы, их родители, выросли во времена, когда нас отпускали гулять с ключами от квартир на шее, был один на всех во дворе велосипед. Мы к моменту рождения наших собственных детей ещё сами не наигрались в игрушки, и поэтому, как только появилась возможность, стали буквально закидывать их всем. У них всё есть, им нечего хотеть.

Мы о чём мечтали? Чтобы во всём мире был мир, чтобы не было войны, потому что бабушки и дедушки наши воевавшие были ещё живы и это было нам близко. Мы живо обсуждали историю девочки, которой доктор пообещал выздоровление, если она соберет тысячу бумажных журавлей, и искренне хотели, чтобы эта девочка не умерла. Я нисколько не придумываю, так большинство из нас думали. Мы переживали за угнетённых в Африке, про которых нам рассказали на уроках политинформации и радовались, что живём в Советском Союзе, и у нас такого нет.

Поймите, это не ностальгия. Просто у современных детей такого нет, они этого хотеть не могут по определению. Нет идеи как таковой. О чём они могут мечтать? Чтобы наша экономика стала лучше? Да вряд ли. Обладать каким-то запасом знаний? Да их и так полно. Это хорошо, если ребёнок, например, в детстве нашёл собачку раненую и понял, что всю свою жизнь посвятит животным, и все его мечты и планы вокруг этого строятся. А если не нашёл своё?

Сегодня им не надо соревноваться, они все одинаковые. Вот мы, наше поколение, почему такие: всё берём и берём, потому что мы начали с одного уровня жизни и всё время достигаем чего-то. А у них и так всё есть, они сытые. Они отдыхают за границей. Мы не олигархи, но даже семья со средним достатком может позволить себе отправить ребёнка, например, учиться языку в летний зарубежный лагерь. Есть возможности. Я недавно сына спрашиваю: «Хочешь в Австралию на лето?» – такое ощущение, что в Тогучинский санаторий я ему предложила поехать.

Они очень просто относятся к деньгам. Даже если один разговаривает по айфону, а другой по простому телефону, они всё равно одинаковые, и им хорошо. У Максима и ребят, с которыми он общается, совершенно нет «вещизма», заставить купить новые джинсы невозможно, ему не надо.

Я недавно была в Австрии, и меня там поразили люди: они тоже ничего не хотят! У них всё хорошо, у них чистые, незамутнённые тревогой лица. И у них всё просто: если он сын пекаря, то будет пекарем всю жизнь. И ему от этого хорошо, у него достаток, он социально защищён, он печёт вкусные булки, которые нравятся людям, у него достойный образ жизни. Может быть, и наши дети к такому отношению к жизни постепенно идут.

Максим, при всём своём развитом интеллекте, выдаёт хороший, но средний результат. Мне-то надо лучше, мне надо больше пятёрок, чтобы на все олимпиады ходил и побеждал! А он всё время: «А зачем?». На все предложения «Мне не надо, мне и так хорошо».

— Вы не боитесь, что при таком отношении к жизни, при всех великолепных данных ребёнок просто не найдёт себя?

— Когда я над этим задумываюсь, меня это, конечно, тревожит. С одной стороны, он, конечно, амбициозен. С другой – не хочет ничего никому доказывать и очень ленив, по моим меркам.

Мне говорят: «Ты много хочешь от него». Но я уверена, чем выше планка, тем лучше. Пусть он не допрыгнет до неё, но он прыгнет явно выше, чем если заранее опустить планку. Так бы ходил легко и перешагивал.

Я понимаю, что тот уровень жизни, который мы сейчас имеем, он обеспечит без особого труда. В нашей стране нехватка кадров катастрофическая, это я вам как предприниматель говорю, у меня свой маленький бизнес. Если человек что-то из себя представляет, то можно вырасти. Пахать, конечно, нужно, но успехов можно добиться любому человеку, и без «богатого папы». Разница лишь в том, что стартовые возможности у всех разные, кто-то начинает с хорошей финансовой подушки, а кто-то с нуля.

А может быть, и не нужно стремиться быть олигархом. Если он не добьётся каких-то особых успехов, я к этому готова. Я просто знаю цену этих успехов. Я хочу, чтобы у меня был счастливый и здоровый ребёнок, и чтобы он дожил до старости. Главное, чтобы бревном на диване не лежал. Может быть, так должно быть, что лучше заниматься в жизни тем, что нравится, не напрягаясь. И может быть, Максим будет счастлив работать экскурсоводом в музее или обсерватории, тут вам и благодарные слушатели, и есть, где показать свои знания. Я для себя решила: всё что я могла ему дать, я в него вложила, а дальше, как будет. Главное, чтобы был счастлив.

первоисточник

источник